40-ой день со дня преставления монахини Христодулы

Прошло 40 дней со дня смерти нашей сестры монахини Христодулы.

В храме после Литургии была отслужена панихида,

на могилке - лития. 

Вспоминаются добрые слова, которые были сказаны в день отпевания за трапезой. 

Слово Матушки игумении Софии.

"Заканчивая нашу поминальную трапезу, хотелось бы сказать и от лица моих сродников по плоти большую благодарность мать Христодуле, которая заботились о них в дни своей болезни. 

У нас есть один батюшка, очень духоносный старец, который тоже болеет тяжелой онкологической болезнью. Мы сами были свидетелями, как трудно даже очень мужественному человеку переносить телесные болезни, когда посещают сильные боли, и бывают и судороги и другие тяжелые состояния. И этот батюшка во время наших бесед давал такой совет: надо уметь отделить себя от болезни. Это очень непросто. Каждый из нас имеет какой-то небольшой опыт болезни: более тяжелый или менее тяжелый. И мы знаем, насколько тяжело думать о других людях, когда у тебя высокая температура или острые боли. В этот момент думается только о том, как эту болезнь или боль облегчить, да и просто не хочется никого видеть, хочется полежать, чтобы тебя никто не трогал. И это отнюдь не при каких-то тяжких и смертельных болезнях, это при обычных болезнях, которые человек переносит в своей жизни.

И под воздействие этих слов старца мать Христодула сделала духовный шаг на такую высоту, когда человек может отделить себя от болезни.

Например, она всегда приносила трапезу престарелой монахине Марине с большим терпением, ведь пожилые люди, особенно когда им глубоко за девяносто, далеко не всегда способны правильно реагировать на окружающее – их возраст и немощи не позволяют правильно все оценить, поэтому служащему им человеку остается только безропотно терпеть. Всегда было трогательно слушать, как мать Христодула говорила мне, исповедуя помыслы: «Я пороптала про себя, не имея терпения, может, матушка, я была недостаточно снисходительна». Человек в грехах и немощах других видел свой недостаток и делал вывод о том, что он не имеет совершенства в любви! Мне кажется, что это высокое состояние. Святые отцы говорят, что праведник, даже совершив доброе дело, укоряет себя в несовершенстве добродетели, в несовершенстве любви. 

Как в монашеской, так и в обычной жизни мы замечаем, что тем людям, которые много трудятся и до преклонных лет готовы служить ближнему, Господь продляет дни. Я думаю, мать Христодула с момента своего заболевания столько прожила потому, что она думала не о болезни, а о том, как ее преодолеть, как продолжать служить людям так, будто бы она этой болезни не имела. 

Я очень радовалась, когда мать Христодула лечилась за послушание. Ведь когда благословляешь человека на лечение, как определить: есть воля Божия лечиться или нет? И не только в плане каких-то высоких духовных состояний: некоторые специально не лечатся, чтобы больше пострадать. Но у меня были другие переживания: предстояла операция, а лечение может приносить даже больше страданий, чем пользы. Врачи знают, что если не оперировать человека, болезнь вроде приостанавливается, прооперируешь – резко прогрессирует. Не всегда понятно, как поступить, что выбрать.

Я советовалась со старцами. Они говорят, что если иного не видим, надо идти общим путем: врачи от Бога, подаваемое врачевание Богом устроено и следует лечиться. Мать Христодула со смирением и с истинно монашеским послушанием отнеслась к этому решению и операцию сделала. Надо было снова обследоваться – обследовалась. Но для нее это не было доминирующим моментом в жизни, все прошло спокойно между той настоящей жизнью, которой является молитва, богослужение и послушание. 

На богослужениях у нее порой была высокая температура - многие лежат в таком состоянии. Вероятно, это было желанием пребывать в дому Господнем, потому что христианская душа, правильно устроенная, яко «желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже» (Пс. 41:2), «во дворы Господни» (Пс. 83:3). И она устремлялась в храм. С температурой за 38 подходит под благословение и я чувствую, что ее рука очень горячая, но это не было препятствием для ее горячей молитвы души. И она приходила в храм: может – стоит, не может – сидит, но в храме. 

Мне всегда очень нравилось, как она относилась к традиционным монастырским послушаниям: почистить лампадку, утварь церковную. Если ей доверишь, всегда знаешь, что будет все очень аккуратно исполнено и приведено в порядок. Когда мы приходим в храм, то многие вещи нами воспринимаются как данность: лампадка красивая чистенькая висит, кружочек возле подсвечника аккуратно почищен, и мы не задумываемся, что все это не автоматически делается, это кто-то пришел и сделал. И мать Христодула в плоть до самой своей болезни это послушание, может быть, не очень тяжелое физически, но требующее внимание, усердие и любви к благолепию дома Божия - исполняла, пренебрегая своими болезнями.

Думаю, что очень много таких моментов, которые каждый из нас может вспомнить. Невозможно систематизировать в монашеской жизни, что и как происходило, но в сердце остается очень светлое чувство оттого, что человек достойно нес и крест болезни, и свой монашеский крест. И действительно, душа оказалась больше болезни, душа больше тела, которое тлеет, становится немощным и самое удивительное, что душа у нее не была в зависимости от этого.

Запомнились мне прекрасные моменты в больнице. Там я посидела немного, по обстоятельству моего послушания: не всегда можешь позволить быть столько, сколько хочешь. Мы с маать Христодулой почитали Богородичное правило. Она лежала, а я сидела рядом, держа ее за руку, и мы вместе молились. Молитва молитве бывает рознь: молитва у людей, которые стоят на грани вечности, дает душе живого человека очень много, она доткрывает опыт приобщения к тому, что в монашеском делании мы называем "память смертная".

Мы должны по монашеской обязанности каждый день хотя бы час уделить мысли о смерти. Не всегда это получается. Но когда ты молишься с человеком, у которого тело истощено болезнью (она уже практически ничего не вкушала) - молитва звучит, с ней было очень молитвенно. И за эти минуты я ей очень благодарна.

И, конечно, ее 80 лет мы отпраздновали прекрасно. Приехали в больницу с батюшкой и сестрами, привезли ковчег с мощами св. Матронушки Московской. Это святая старица - разве у нее были какие-то телесные силы? Нет, она была инвалидом и вообще не могла двигаться, лежала. А святость ее светит на многие тысячи километров, Матронушку знают даже в других странах. Мы отслужили краткий молебен святой, благословили ее мощами мать Христодулу. Еще за один прожитый год можно было вознести благодарение Богу - был совершен благодарственный молебен.

Я думаю, что с этими светлыми воспоминаниями многие из нас будут жить. У Бога все живы. Не удается поминать на Литургии всех сестер, которые от века в нашем монастыре преставились - в монастырском синодике записаны только сестры, которые преставились после возрождения нашей обители, и все они поминаются на заупокойной ектенье. Теперь будут поминать и мать Христодулу - в этом выражается наша христианская память. Для тех, кто ее знал, она будет побуждением к молитве, а для приходящих в обитель - это назидательный пример. У нас уже есть те, кто предшествуют нам в этом пути всея земли, а это тоже много значит". 

Слово Александра Евгеньевича, сына мон. Христодулы.

"Мне довелось иметь большой счастье быть в жизне ее близким родственником, Господь в последние годы дал мне возможность познакомится и с матерью Христодулой. Это разные люди, которые служили в жизне любви: любви к Богу. Вот эту любовь, которую она мне дала я сохраню на всю жизнь. Благодарю Господа Бога, Который дал мне такую возможность быть с нею рядом в последние часы ее жизни. Спасибо настоятельнице монастыря, прежде всего, за то, что для мамы монастырь был большим домом, в котором она чувствует заботу Господа Бога, как она сама говорила. Я не ревную, я очень люблю свою маму и, прежде всего, возношу благодарственные молитвы за ее сохранение в мире, в том душевном спокойствии и здравии, в котором она пребывала в крайне тяжелые минуты своего терпения. Спасибо батюшкам, которые в последние дни приезжали и смиренно ее причащали, потому что она чувствовала себя крайне плохо. И даже не могла оторвать головы от подушки. Спасибо все тем сестрам, которые были рядом с ней в последние часы и помогали ей уже после ее отшествия. Спасибо всем мирянам, которые помогали укреплять ее тело и дух. Спасибо Госоподу Богу за то, что дал мне возможность познакомиться именно с монахиней Христодулой. Спасибо вам всем. Храни Бог эту обитель".

Слово Евгения Васильевича, сына мон. Христодулы.

"Я очень счастлив, что вторую, может быть, даже лучшую половину своей жизни мама прожила в вашей большой семье среди единоверцев, где она была спокойна, где она была счастлива, где она нашла в себе вторые, третьи, четвертые силы, для того, чтобы дальше продолжать работать, может быть, приносить кому-то пользу, уверенность в себе, какое-то успокоение, которое она в том числе давала и нам, родным, когда мы ее посещали. Огромное вам спасибо, за то, что помогли ей спокойно с верой уйти в последний путь".

 Слово невестки мон. Христодулы.

"Мама была действительна удивительна, все, что она делала, она делала с большой любовью для нас, для своей семьи. Мы все счастливы, что в последнии годы ее жизни ее семья была здесь и все, что она делала здесь, она делала тоже с большой любовью, любовью к вам, своей семье. Мы очень благодарны за ту поддержку, которую вы ейоказали". 

Слово послушницы Маргариты.

"Хотелось бы сказать в память нашей сестры монахини Христодулы каким она была ровным, спокойным человеком. Я никогда не видела ее чем-то возмущенной, оскорбленной, она все принимала спокойно. Но вот перед своим подвигом болезни, когда она ходила по больницам и врачи ее уже не обнадеживали, я один раз ее видела смутившейся духом. И Матерь Божия страшилась смертного часа и просила Господа, чтобы Он пришел за Ней. Как любой человек и она боялась этого момента, но уже будучи в больнице видно было, что она смирилась и этот труд, подвиг, который Господь ей дал в конце ее жизни - все мы надеемся, что она обрела спасение - она прошла с твердостью и мужеством. И она терпела каждый день до конца. Я видела ее за несколько дней до смерти, она лежала уже настолько истощенной этой страшной болезнью, но она не роптала, она каждую минуту не теряла даром, она возносила молитву к Богу. Все сестры, которые были с ней, говорят, что она все понимала, всех узнавала, но не разговаривала. И видно, что человек в престоянии Богу и эта постоянно воздетая ее рука, которая тянулась к Небесам тоже свидетельствует об этом. И она действительно все притерпела до конца, и я недеюсь, Господь сподобит ее Царствия Небесного".