Подвижники монастыря

Отец ее, Сергей Афанасьевич Щулепников, из древнего боярского рода, был выборным депутатом от дворян Костромской губернии в Коммиссии, открытой 30 июля 1767 года Государыней Императрицей Екатериной Второй для составления нового Уложения. Добродушный, кроткий и снисходительный ко всем низшим и слабейшим, Сергей Афанасьевич в одном был неумолимо строг и настойчив – в исполнении религиозных обязанностей. Каждый праздник он сам ходил в церковь и требовал того же отблизких. Он не любил опаздывать к Божественной службе и всегда спешил прийти в церковь до начала часов, говоря: «Обедня без часов, что птица без крыльев».
Жена его, Домника Ивановна, дочь вологодского воеводы Белкина, умная и благочестивая женщина, строго следила за соблюдением порядка в доме. К бедным она была милостива: в усадьбе Трескове был выстроен отдельный флигель с балконом, куда она ежедневно уходила раздавать нищим пищу; во дворе были устроены столы, на которых в большие праздники давались обеды для бедных. Жены и дочери небогатых дворян смотрели на Домнику Ивановну как на Богом данную мать, которая неустанно заботилась об их нуждах и печалях. Кроме того, она славилась красотою наружности и необыкновенных даром слова, так что друзья, ожидая кого-нибудь, всегда приглашали ее с просьбой занять гостей своей усладительной беседой.

У Сергея Афанасьевича и Домники Ивановны было многочисленное семейство: семь сыновей и четыре дочери. Попечительность их о детях была неусыпна, и они радовались, видя в детях крепкую веру и старание строго исполнять свои обязанности перед Богом и ближними. Но Сергей Афанасьевич выказывал особенную любовь к младшей дочери Александре – впоследствии игумении Феофании, - которая с детства отличалась живым, веселым характером и добрым сердцем.

Печать избранничества лежала на Александре Сергеевне. В этом избранничестве – и великая тайна монашества. Невосполнимую потерю супруга, внезапную кончину малолетней дочери Александра Сергеевна воспринимает как призвание «работать Господеви» и в тридцать три года принимает постриг в Горицком монастыре с именем блаженной царицы Феофании (что значит «Богоявление»), в полной мере оказавшись достойной этого имени, ибо в ее подвижнической жизни благодатной силой и духом проявлялся Бог. Когда Александра Сергеевна вышла от игумении Горицкого монастыря, реки слез пролила ее молодая горничная Дуня. Вместо тонкого белья, вместо шелка и бархата – грубая одежда, но она никогда не видала такой красоты в лице любимой госпожи, сиявшей неземным спокойствием и тихой радостью. Этой радостью о Дусе Святе награждает Господь доверившихся Ему сполна. Показательно чтение шестопсалмия в монастыре. Мать Феофания выходит на середину церкви и звучным голосом начинает: «Слава в Вышних Богу…». Вся церковь как одна душа устремилась на беседу с Богом. Безмолвно…все посвятим ум и чувство молитве…Так православная обитель единым духом в благоговейном трепете славила Бога. Двадцать семь лет прошло в невидимых миру трудах самоотвержения и смирения. Шестидесятилетнюю старицу Господь призывает в столицу Российской империи, где в 1845 году Государем Николаем Павловичем Высочайше утверждается положение о возобновлении Воскресенского Новодевичьего монастыря. Мы можем присоединиться к возгласу прохожего, воскликнувшего при виде матушек на петербургской улице «Слава Тебе, Господи. Вот и Петербург просвещается!» За двадцать лет игуменства: суровой жизни в посте, слезах покаяния, молитве, благотворении – утвердился и благоустроился прославленный на всю Россию своим внутренним и наружным благолепием монастырь. Тернист и нелегок путь его первой настоятельницы и духовной матери, чей благотворный пример и присутствие воспитывают и поныне. Через скорби и болезни обучает Господь ищущих Царствия Небесного вере и полному упованию на Его Святой Промысл. Подробное описание становления монастыря, «уставом и благочестием цветущего», говорит о духовной красоте и величии подвига первой игумении, которая выстроила его на пожертвования благотворителей: вся огромная сумма была принесена добровольно со слезными просьбами поминать их имена во святых молитвах обители, ибо дорожит православный народ монастырской молитвой и высоко ценит ее. Семьдесят лет полнокровной духовной жизни обители (вплоть до 1920 года), отмеченные щедрой благотворительностью, содержанием богадельни, приюта, школы, были направлены и вдохновлены первой настоятельницей – игуменией Феофанией.

Игумения Феофания сохраняла до конца жизни необыкновенную силу памяти и любила рассказывать о своем детстве, проведенном у родителей, и о жизни с родными и друзьями. Даже в первые дни своей предсмертной болезни она с любовью и светлой улыбкой воскрешала некоторые события своей прошлой жизни лицам, удостоенным ее благоволения. Драгоценные рассказы списывались почти с ее слов людьми неумелыми, но любящими ее всем сердцем. Сведения о ее монашеской жизни заимствованы из разных достоверных источников: из монастырских книг, бумаг и писем, оставшихся после ее смерти; из записок очевидцев, рассказов ее родных и сподвижниц ее монастырской жизни.